Ближневосточные монархии и Турция — главные спонсоры терроризма, — Сатановский

Теракт в Париже, обнаживший проблему радикального ислама в масштабе всей Европы, нападение на отель в Бамако, продемонстрировавшее провал борьбы НАТО с исламистами не только в Мали, но и в Сахаре и Сахеле как таковых, подтверждение гибели российского самолета с туристами на Синае в результате взрыва заложенного на борт СВУ убедили общественное мнение Запада в правильности действий России в Сирии, изменив его баланс в пользу Москвы.

Это, однако, не остановило информационную войну против России и не привело к снятию с нее санкций, как не прекратило действий Анкары, Эр-Рияда и Дохи по укреплению их положения за счет соседей и поддержки террористов в Сирии.

Эксперты обсуждают различные версии о месте закладки взрывного устройства в самолет «Когалымавиа». Очевидно, мы имеем дело с агентурой исламистов в персонале аэропорта, либо, что менее вероятно, отелей, где жили российские туристы.

Теракт был совершен после того, как российские ВКС начали операцию в Сирии, когда в Заливе поняли: она срывает планы по свержению режима в Дамаске, что для Турции, Саудовской Аравии и Катара было приоритетной задачей, которую требовалось выполнить до конца года (для этого они пошли на договоренности о разделе зон влияния и нейтралитете боевиков курируемых групп в отношении друг друга).

Отработка заданий «по сдерживанию Москвы» последовала очень быстро, что говорит о хорошей управляемости террористических групп на Синае и в Египте в целом. Курирует их Катар, так что неважно, кто из террористов отдал исполнителю приказ. На террористическую активность против российских целей Катар будет выделять финансы, и по мере наступления сирийских войск на позиции боевиков его спецслужбы на этом направлении активизируются.

Остановить террор можно, помимо усиления российских ВКС в Сирии и профилактических мер по бандподполью на Северном Кавказе и в иных регионах РФ, только послав ясный сигнал Дохе о недовольстве Москвы на языке, который в регионе понимают, — силовом.

Случившееся могло бы усилить позиции критиков действий России в Сирии, если бы не ситуация в Европе, далеко не только во Франции, заставляющая говорить об опасности для всего ее традиционного образа жизни как такового.

Данные о терактах в Париже позволяют рассмотреть несколько версий. Найденный на месте взрыва сирийский паспорт заставил ряд экспертов предположить, что часть террористов прибыла из Сирии вместе с беженцами.

По крайней мере, владелец этого паспорта пересек греческую границу в октябре сего года. Хотя идти на теракт с паспортом вообще-то не принято.

Часть боевиков были гражданами Франции. Другие не идентифицированы. Однако организация теракта, скорее всего, была делом лиц, которые родились во Франции либо долгое время в ней проживали.

То, что двое террористов оказались несовершеннолетними, свидетельствует: группа собрана недавно и не была полностью профессиональной.

Костяк группы явно составляли местные уроженцы. Это диктуется необходимостью приобретения оружия, изготовления взрывных устройств, разведки целей и т.п.

Беженцы за короткий срок не могут организовать это без угрозы провала.

Но наличие беженцев в составе террористов позволяет выдвинуть версию о заказчиках теракта, находящихся в Турции.

Теракт в Париже произошел накануне саммита G20 в Анталии, на котором тема террора и миграционного кризиса была одной из основных.

Президент Эрдоган в октябре провел ряд переговоров в Бельгии, выдвинув ультиматум: мигранты будут наводнять Европу, доставляя ей проблемы, если Брюссель не согласится на сотрудничество с Турцией в Сирии.

Оно должно включать поддержку идеи Анкары о создании там «зоны безопасности» с «бесполетным компонентом». Там будут созданы лагеря для беженцев при финансировании и военной поддержке ЕС, что остановит поток неконтролируемой миграции.

Одновременно с визитом Эрдогана в европейские СМИ от «автономных источников в Турции» была пущена утка о том, что «около пяти тысяч боевиков ИГИЛ* под видом беженцев уже инфильтрировались в страны Европы».

Лидеры ЕС предпочли передать Анкаре несколько миллиардов евро на лагеря для беженцев. Но теракт требует от Парижа и Брюсселя рисковать эскалацией терроризма либо пойти на условия Анкары.

Характерно, что-де-факто Турция с ИГИЛ не воюет. Руководитель спецслужбы МIТ Х. Фидан не случайно призвал установить с ИГИЛ «конструктивные отношения и открыть в Анкаре их представительство.

Контакты между турецкими спецслужбами и ИГИЛ (при посредничестве катарцев на первом этапе) действуют.

Об этом свидетельствует координация между Анкарой и Дохой по использованию турецкой территории в качестве тыловой базы ИГИЛ, а также по его применению в своих целях, как было после терактов против политических оппонентов Эрдогана в Суруче и Стамбуле, ответственность за которые была возложена на ИГИЛ.

Анкара может задействовать ИГИЛ для организации «нужных» актов воздействия. Удар по Франции, которая имеет вес в ЕС и будет лоббировать жесткую линию по отношению к ИГИЛ, по этой схеме логичен. Анкара получит 3,3 миллиарда долларов «на обустройство лагерей для беженцев» в Турции, либерализацию визового режима в ЕС для своих граждан и дипломатическую поддержку действий на сирийском направлении. То есть главным бенефициаром парижских событий стал президент Эрдоган.

Разумеется, произошедшее активизировало действия Франции в Сирии против ИГИЛ, в том числе в сотрудничестве с Россией. Отметим, что Париж не может вести войну самостоятельно, не имея для этого сил и средств.

Недавняя военная операция «Сервал» на севере Мали против исламистов и сепаратистов, о результатах которой все французские СМИ молчат, показала крайний дефицит средств воздушной поддержки и разведки, а также малый радиус действий сухопутных частей Франции.

Парижу пришлось спешно привлекать чадский контингент и арендовать американские БЛА, но ситуация в Мали демонстрирует устойчивую динамику к ухудшению, о чем помимо прочего свидетельствует недавний захват террористами отеля в Бамако с человеческими жертвами.

В африканской части региона, помимо ситуации в Сахаре и Сахеле, необходимо следить за политическими маневрами монархий Залива в акватории Красного моря, где они закрепляют свое военное присутствие, используя Эритрею и Джибути как плацдарм для операций в Йемене.

Особое внимание целесообразно уделить усилиям монархий Залива по снабжению своих сторонников в различных частях мира.

Так, визит в Минск в конце июня 2015 года министра обороны Катара Хамада бен Али аль-Аттыйи и его переговоры с президентом А.Лукашенко были сконцентрированы на закупках вооружения в «интересах катарской армии».

При этом последней белорусское оружие (включая системы ПЗРК, ПТРК и РПГ) не нужно, она оснащена по американским стандартам.

Очевидно, закупки идут в интересах «третьих сторон». Среди конечных получателей ливийские исламисты, боевики на Синае и сирийские сторонники ИГИЛ.

Схемами по приобретению вооружения и боеприпасов условно «советского производства» занимается и региональный соперник Катара — ОАЭ.

Ключевым игроком в их операциях выступает Al Mutlaq Technology, торговое представительство Al Mutlaq Croup. Эта группа основана в 1982 году и зарегистрирована в Абу-Даби на улице Шейха Заейда, 3.

Ее генеральный директор — Хуссейн Мухаммед бен Мутлак аль-Гафли — фигура непубличная.

Более известен его двоюродный брат — Мухаммед Абдулла бен Мутлак аль-Гафли, посол ОАЭ в Минске, что облегчает ему закупку вооружения в этой стране, свободной от всех международных ограничений и эмбарго.

Госбезопасность ОАЭ занимается обходом эмбарго по закупке оружия и боеприпасов и курирует перевооружение армии, приобретение ядерных технологий, ракетного оперативно-тактического вооружения и БЛА через подставные фирмы.

Часть оружия и боеприпасов поставляется в Ливию генералу Х. Хафтару, противостоящему прокатарской исламистской коалиции «Рассвет Ливии».

Ранее ключевое место в таких поставках занимали Северная Корея и сербские торговцы оружием. Теперь основной упор делается на Минск, что превращает Белоруссию в крупнейшего экспортера вооружения для локальных конфликтов.

* запрещенная в РФ террористическая организация