Состояние сирийской экономики способно удивить многих

Рано или поздно война в Сирии закончится, но на какой экономической базе придется выстраивать мир, нужно понимать уже сейчас. Пониманию мешают проблемы со статистикой и уверенность многих в том, что война почти ничего от этой страны не оставила. Меж тем состояние сирийской экономики многих способно удивить.

Оценивать ситуацию в народном хозяйстве Сирийской Арабской Республики непросто. Даже ЦРУ прямо признает, что «вызванное войной ухудшение экономики привело к исчезновению качественной национальной статистики в 2012–2013 годах». Однако есть достаточное количество косвенных показателей, которые приводят к несколько неожиданному выводу: ситуация в экономике Сирии сложная, но далеко не катастрофическая.

Пот и кровь нескольких поколений

В своей инаугурационной речи летом прошлого года Башар Асад подчеркивал, что «государства, которые продолжают поддерживать терроризм в Сирии, пытались уничтожить все аспекты жизни в стране».

«Убийства, которые были нацелены на сирийцев из всех слоев общества, происходили одновременно с систематическим разрушением нашей инфраструктуры, которая строилась десятилетиями, на которую были затрачены усилия, деньги, пот и кровь нескольких поколений сирийцев. Не существует никаких сомнений, что это массовое разрушение, повлиявшее на всю нацию, также повлияло на каждого человека, особенно с точки зрения жизни народа», — заявил он.

По оценкам МВФ на октябрь 2015 года, экономика Сирии сократилась примерно вдвое по сравнению с докризисным периодом. Это очень сильное падение для срока в четыре года, но это еще не крах. И нельзя забывать две вещи: того, что методики оценок МВФ в принципе плохо подходят к оценкам государственного и полугосударственного секторов экономики, так сильно развитых в Сирии, и того, что в республике присутствует большой (и гибкий) «серый» сектор, который в принципе невозможно учесть.

В первую очередь падение обусловлено учетом физически разрушенных объектов. МВФ оценивает только прямые разрушения в 200 млрд долларов США, а число внутренних и внешних беженцев — в 3,3 млн человек.

В ЦРУ злорадствуют, что в 2014 году экономика арабской республики дополнительно пострадала из-за международных санкций, широкомасштабного ущерба инфраструктуре, снижения внутреннего потребления и производства, сокращения субсидий и высокой инфляции. Экономический спад ведет к сокращению валютных резервов, росту дефицита бюджета и торгового баланса, падению сирийского фунта и снижению покупательной способности населения. 12,2 млн сирийцев живут сейчас в нужде.

Наибольшая из маленьких

Про Сирию иногда с доброй иронией говорят, что это самая большая из малых стран мира. Патриотично настроенные сирийцы на такое порой реагируют болезненно, что связано с исторически сложными отношениями между Левантом и Египтом, где население одного Каира превышало население всей Сирии.

Этот аспект нужно всегда помнить, анализируя происходящее в народном хозяйстве республики: Сирия — маленькое государство, разрушаемое гражданской войной, интервенцией (в том числе со стороны главного торгово-экономического конкурента — Турции) и попавшее под международные санкции.

Сам характер малой экономики, которая просто в силу масштаба не в состоянии производить все необходимое для жизнедеятельности в XXI веке, определял необходимость глубокой вовлеченности Дамаска в мировые внешнеэкономические отношения — и тем самым усилил влияние санкций.

Сирийцев особенно раздражают запреты на поставки лекарств и медоборудования, детского питания и запчастей для самолетов Airbus. С другой стороны, малый характер экономики и наличие устойчивых связей с важным торговым хабом Восточного Средиземноморья — Ливаном — упрощает возможности обходить эти санкции.

Тут-то и начинаются сюрпризы: ЦРУ удивляется, но, по их данным, в 2014 году на фоне продолжающихся боевых действий промышленный рост в Сирии составил 1%. А в структуре ВВП инвестиции в основной капитал составили 18,2% (правда, речь, похоже, идет в основном о восстановительных работах, но не только). Еще 9,5% составили инвестиции в оборотные средства. Иначе говоря, во время войны сирийцы продолжают строить.

Параллельно предпринимаются меры по восстановлению промышленного экспорта, например текстиля. Да, санкции, трудности в получении международного кредитования и блокада усложняют позиции сирийских экспортеров, но они ищут новые пути.

Например, летом в столице Ливана открылась промышленная выставка «Сирия моды», в которой участвуют более 100 сирийских компаний. Вот так вот: идет война, а бизнес работает над модой.

«Несмотря на все трудности и испытания, страна продолжает производить и экспортировать конкурентоспособные промышленные товары на любой вкус», — говорят организаторы выставки из торговых палат Дамаска и Алеппо. Ясное дело, речь идет не столько о завоевании не такого уж большого ливанского рынка, сколько о реэкспорте в Европу, которая является традиционным покупателем сирийского текстиля.

К 2011 году одежду дешевых европейских брендов шили обычно в Юго-Восточной Азии, а дорогие бренды переносили свое производство из Турции в Сирию. Война и санкции разрушили сформировавшиеся торговые и промышленные связи, но сирийский бизнес уже начал восстановление.

Смотрим далее. На прошедшей осенью в Дамаске выставке-продаже сирийских товаров было представлено более 75 текстильных, продовольственных и других компаний. Война заканчивается, нужно расширять продажи, пока не пришли конкуренты — примерно так мыслят сирийские бизнесмены.

«Процесс восстановления и связанный с ним экономический подъем не должны быть привязаны ко времени окончания кризиса. На самом деле государство уже начало создавать все необходимые законы, которые будут способствовать этому и поощрять инвестиции в эту сферу», — заявлял по данному поводу президент страны.

Требования президента Сирии касаются не только чиновников, но и самого бизнеса: тезис о необходимости выплаты всех налогов звучит регулярно. Периодически по налоговым и таможенным недоимкам предоставляется амнистия. С одной стороны, это свидетельствует о низкой фискальной дисциплине, с другой, сам факт проблем с уплатой налогов говорит о восстановлении предпринимательства, пусть и в «серой» форме.

«Все эти обстоятельства изменили приоритеты некоторых лиц, не имеющих совести, которые уклоняются от уплаты налогов», — грозит уклонистам Башар Асад.

Долг красен платежом

Реформирование сирийской экономики с целью помощи бизнесу, привлечения инвестиций и развития народного хозяйства продолжается, несмотря на войну. Еще в начале 2013 года Асад заявлял, что защита страны должна идти «с одновременной и параллельной реформой, которая необходима для всех нас и которая, может быть, и не изменит реалий войны, но все же усиливает нас и укрепляет наше единство перед лицом войны».

При этом, по его словам, «реформы в стране — важный фактор, но не решающий», так как «реформа без безопасности походит на безопасность без реформ»: «Ни то ни другое не будет успешно функционировать по отдельности».

Еще до всех потрясений Дамаск начал либерализацию экономической политики, что вкупе с неурожаями во многом и породило тот слой лишенных надежды обездоленных, послуживших мятежникам пушечным мясом. Однако сохранившиеся элементы госрегулирования и валютных ограничений облегчают мобилизацию национальной экономики, тогда как либерализированный сектор работает как над расширением экспорта, так и над импортозамещением в рамках санкций.

Да, реформы тяжелы и сами по себе, а с учетом войны еще больше, но, видимо, они действительно необходимы. Сирийская экономическая модель, созданная в 70-х годах прошлого века Хафезом Асадом, была исключительно эффективна в деле вывода страны из нищеты, порожденной османским владычеством, французским мандатом, английской оккупацией и господством коррумпированных казнокрадов и безответственных офицеров после получения независимости.

Даже западные враги сирийского руководства вынуждены были признать, что Асад завоевал доверие граждан благодаря финансируемым Советским Союзом макропроектам — строительству плотин и системы ирригации. Хафез сумел превратить разоренную страну в государство с умеренным достатком. Но времена меняются, нужны и перемены в экономике.

Тут важно соблюсти баланс. Так, централизованные механизмы распределения, например, мазута или газа в баллонах оказались очень уязвимы для террористических атак, но частные сети распределения предлагают неоправданно высокие цены.

Поэтому министр нефти и природных ресурсов САР Сулейман Аббас уделяет особое внимание компании по хранению и распределению нефтепродуктов «Махрукат» и публично подчеркивает, что любое повышение частниками установленной цены на дизельное топливо в 140 сирийских фунтов за литр «требует наказания».

Справились сирийцы и с валютным кризисом. Да, курс лиры упал за годы войны с 60 до 220 сирийских фунтов за доллар, но это нельзя назвать гиперинфляцией. Государство стабилизирует курс валюты через инвестиции в частные сети обменников.

Конечно, санкции усложняют ситуацию, но сирийцы вовсю используют иранский опыт. К примеру, была отчеканена золотая сирийская унция (почему-то она не круглая, а прямоугольная) с фиксированным курсом.

Не прекращено и кредитование. Для понимания степени контроля правительства над страной показательна следующая цифра: из 65 отделений Народного кредитного банка, ориентированного на кредитование частных лиц, в настоящее работают 48. То есть банкиры не боятся ни террористов, ни мародеров, ни ИГИЛ*.

Пока ставки кредита для бизнеса велики, по западным данным, хороший заемщик на конец 2014 года мог получить кредитную линию под 17% годовых, но сирийский ЦБ снижает учетную ставку — с 5% годовых в 2013-м до 0,75% в 2014-м, так что деньги для сирийского бизнеса станут дешевле, да и с инфляцией, похоже, начали справляться (в 2014-м она составила 34,8% по сравнению с 89,6% в 2013 году).

Конечно, сирийским монетарным властям кредитами помогает Иран (а также Россия и КНР), но сирийцы и сами по себе вполне платежеспособны. Даже по данным ЦРУ соотношение внутреннего и внешнего госдолга к ВВП на конец 2014 года составляло всего 57,3% (54,7% на конец 2013-го).

Дефицит бюджета в 2014-м (опять же по западным данным) был достаточно большим — 5,8% от ВВП, но тут нужно не только сделать скидку на войну, но и учитывать динамику сбережений по отношению к ВВП — 12,8% в 2012-м, 10,2% в 2013-м, 13,5% в 2014-м.

Это опять подтверждает то, что сирийцы могут платить по долгам — и сирийцы будут платить, они люди честные и цивилизованные. Их сама история научила тому, что воспитанные люди по своим долгам платят.

А вот в области инфраструктуры ситуация действительно непростая. «Все знают, — говорит Асад, — о терактах, которые постоянно были направлены против нефтяных месторождений, являющихся одним из наиболее важных источников пополнения казны. Кроме того, совершаются нападения на газопроводы, питающие электростанции, и на сами электростанции, разрушения линий электропередач».

И тут на помощь приходят иранцы. Вопреки распространенному мнению о давлении геополитической подоплеки, их инвестиции в реконструкцию и создание инфраструктуры носят именно коммерческий характер. Продолжают работать в данной отрасли и некоторые российские компании.

Что же касается сельского хозяйства, как подчеркивает зампред партии Баас Хиляль Аль-Хиляль, «за последние десятилетия экономический рост в этой области помог Сирии достигнуть самодостаточности по основным видам продукции, в частности пшенице, и также экспортировать другие ее виды». Но, так как это «не устраивало страны, которые готовили заговор против Сирии», «сельскохозяйственный сектор одним из первых подвергся действиям антисирийских сил».

Понять реальную ситуацию в производстве зерновых в стране тяжело: сводные данные не публикуются, а постоянные репортажи сирийских СМИ о сданных на элеваторы сотнях тысяч тонн зерна в той или иной провинции свидетельствуют о важности проблемы, а не о степени ее разрешенности.

Как бы там ни было, президент обещает продолжить поддержку сельскохозяйственного сектора, так как он «является одним из главных рычагов сирийской экономики и играет значительную роль в нашей устойчивости во время нынешнего кризиса».

Со своей стороны министр внутренней торговли и зашиты прав потребителей Хассан Сафия предлагает России бартерные сделки — цитрусовые, картофель, фрукты, овощи, консервы и хлопчатобумажные товары в обмен на зерно и муку.

Цена на хлеб — один из факторов, который в свое время вывел сирийцев на улицы.

России стоит задуматься

Для российского бизнеса очень важно не пропустить открытое окно возможностей в Сирии, как мы его упустили в Иране. Опасаясь западных санкций, предприниматели из РФ не шли в Иран, хотя их там ждали, а когда санкции были сняты, в исламскую республику тут же лавиной хлынул европейский, японский и китайский бизнес, а у них деньги дешевле, чем в России.

Конечно, сирийцы благодарны российскому народу за помощь, но благодарность — не бухгалтерская категория. К тому же Сирии помогает и народный Китай, а у него бизнес-возможностей гораздо больше, чем у России.

Исход войны в Сирии уже, в принципе, ясен: разгром крайних экстремистов и национальное примирение. И, как только санкции снимут, со страной произойдет то же, что и с Ираном — густой поток деловых людей с Запада, из КНР, Японии и стран Персидского залива.

Таким образом, очень важно застолбить себе место уже сейчас. Хитрые белорусы это уже поняли: с лета обсуждается вопрос начала сборки МАЗов в Сирии. В том числе через открытую кредитную линию. Для восстановления разрушенных объектов республике пригодится белорусская машиностроительная техника.

Активен в Сирии и российский Стройтрансгаз, но сирийская нефтегазовая отрасль в принципе популярна у иностранцев — у ЮАР, Венесуэлы, китайцев. Причем речь идет не только о транспортировке (в том числе и транзитной — из Ирака и даже Ирана к Средиземному морю и далее в Европу), разведке и добыче, но и о нефтепереработке (НПЗ «Фуруклюс») и даже системе распределения топлива.

Левантийцы — сирийцы и ливанцы — умеют быстро оправляться и отстраиваться после войн. О

дним из самых сильных впечатлений автора этих строк от посещения охваченной войной страны было то, что в Дамаске продолжается гражданское строительство: в переулках бедной части города меняют асфальт, вызывая негодование автолюбителей и таксистов, краны портят вид на горы, а политические активисты протестуют против реконструкции исторических зданий.

Министерство туризма САР с гордостью рапортует, что уже завершило работу по восстановлению четырех гостиниц в провинции Дамаск в районе Саида Зейнаб, рассчитанных на прием и размещение 1300 туристов.

А в районе Кутейфа был восстановлен туристический комплекс, готовый к приему 210 постояльцев. Да, иностранный туризм восстановится еще не скоро («внешний и внутренний туризм, который процветал в Сирии и был важным финансовым ресурсом государства, почти полностью прекратился», признает президент Асад), но в гостиничном секторе огромный дефицит, вызванный наплывом беженцев из объятых войной районов.

Одним словом, жизнь продолжается.

Всю свою как минимум пятитысячелетнюю историю сирийцы учились выживать и развиваться в условиях войн, так что им не привыкать. А войны рано или поздно заканчиваются.

*ИГИЛ — запрещенная в РФ экстремистская организация